Так звали генерала корнилова
Корнилов. Вождь Белого движения
Верховный Главнокомандующий генерал Лавр Георгиевич Корнилов
Первую мировую войну 1814 года Корнилов начал командиром дивизии. Под его руководством она быстро стяжала себе почётное название – «стальная». Историк Н.Стариков писал: «Известен случай, когда горстка добровольцев 148-го Измайловского полка, входившего в состав этой дивизии под руководством самого Корнилова яростной «суворовской» атакой опрокинула в Карпатских горах два австрийских полка, взяв 1200 пленных и одного генерала».(1) Во время вынужденного отступления русской армии в апреле 1915 г. корнилов руководил аръергардом дивиззии, прикрывввшем её отход, был тяжело ранен и попал в плен. В июле 1916 г. бежал из тюремной больницы, где лечился, ночами пробирался на восток, и наконец добрался до расположения русских войск. Фронтовые газеты немало писали об этом исключительном случае, удачном побеге русского генерала из австрийского плена. Был награждён Георгиевским крестом 3-й ст. и назначен командиром 25 армейского корпуса.
В марте 1917 г. Временное правительство назначило Л.Г. Корнилова Командующим войсками Петроградского военного округа. Тогда же он был произведён в генералы от инфантерии.
В ночь с 7 на 8 июля 1917 г. генерал Корнилов вступил в командование Юго-Западным фронтом. «Став командующим фронта, Корнилов на следующий день послал Верховному Главнокомандующему Брусилову, министру-председателю Львову и военному министру Керенскому телеграмму. В ней он заявлял о необходимости применения смертной казни на театре военных действий».(2) Но уже 19 июля 1917 г. Временным правительством генерал Корнилов был назначен вместо генерала Брусилова Верховным Главнокомандующим. Он. Возглавлял русскую армию до августа 1917 г.
Генерал Н.Н.Головин, известный военачальник и военный исследователь, писал: «Вступление Корнилова в Верховное Главнокомандование означало поворот к восстановлению дисциплины в Армии.»(3) Авторитет Корнилова в армии был действительно велик. «12(26) ентября 1917 г. по договорённости с А.Ф.Керенским двинул войска на Петроград. 28 сентября А.Ф.Керенский отрёкся от договора, объявил Л.Г.Корнилова мятежником и сместил с поста Главнокомандующего Русской Армии. 2 сентября посажен в Быховскую тюрьму. 4(18) ноября 1917 г. (новый) Главнокомандующий генерал Духонин освободил Корнилова и его сторонников. 5(19) декабря 1917 г. (Корнилов) прибыл в Новочеркасск, где (с генералом Алексеевым) приступил к формированию Добровольческой армии».(4) С 5 декабря 1917 года в Новочеркасске возглавил Добровольческую армию, которую вывел в 1-й Кубанский (Ледяной) поход.
13 апреля 1918 г. генерал Корнилов погиб во время штурма Екатеринодара частями Добровольческой армии, им созданной. «Уже после отступления белых тело генерала Корнилова будет извлечено из могилы красноармейцами. Труп генерала опознают, его привезут в Екатеринодар (Краснодар) и при большом стечении народа разденут и повесят на дереве. Потом пьяные комиссары изрубят тело Лавра Георгиевича шашками, растопчут ногами, обложат соломой и сожгут. Вечная ему память!»(6)
СЕНТЕНЦИИ ЛАВРА КОРНИЛОВА
Я принял армию в состоянии почти полного разложения. Благодаря войсковым комитетам высший командный состав был лишён влияния на войска. Многие генералы и значительная часть командиров полков под давлением комитетов были удалены от занимаемых должностей. За исключением немногих частей, братание процветало. Были случаи братания с участием хоров немецкой музыки, выставлявшихся между нашими и немецкими проволочными заграждениями. В течение двух месяцев мне почти ежедневно пришлось бывать в войсковых частях, лично разъяснять солдатам необходимость дисциплины. (Цит.: Там же, С.441)
Армия обезумевших тёмных людей, не ограждающихся властью от систематического развращения и разложения, потерявших чувство человеческого достоинства бежит… Это бедствие может быть прекращено, и этот стыд или будет снят революционным Правительством, или, если оно не сумеет того сделать, неизбежным ходом истории будут выдвинуты другие люди. Я, генерал Корнилов, вся жизнь которого – от первого дня существования доныне – проходит в беззаветном служении Родине, заявляю, что Отечество гибнет, и потому, хотя и неспрошенный, требую немедленного прекращения наступления на всех фронтах в целях сохранения и спасения армии для реорганизации на началах строгой дисциплины и дабы не жертвовать жизнью немногих героев, имеющих право увидеть лучшие дни… (из телеграммы на имя Керенского 11(24) июля 1917 г.) (Цит. Там же, С. 443)
Для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой, армию в тылу – в мастерских и заводах, изготовляющую для армии фронта всё ей необходимое, и армию железнодорожную, подвозящуюю это к фронту. (На совещании с участием министров путей сообщения и продовольствия (30 июля (12 августа 1917 г.) (Цит. – Там же, С.449-450)
Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час её кончины. Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большинства советов действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережье убивает армию и потрясает страну изнутри. Тяжёлое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьётся в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, в храмы, молите господа Бога об объявлении величайшего чуда спасения родимой земли. Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ путём победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни. Предать жн Россию в руки исконного врага германского племени и сделать русский народ рабами немцев я не в силах. И предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли. Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины! (- 28 августа 1917 г., после объявления Корнилова вне закона Керенским) (Цит. – Там же, С.456-457)
Казак настоящий не может не быть не монархистом. Корнилов. По: Керсновский А.А. История Русской Армии, М., Воениздат, 1999, С.723.
Корниловский мятеж: большевики хитростью устранили двух своих закоренелых врагов?
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
В поисках диктатора
Из недр контрразведки был извлечен материал (скорее всего, сфабрикованный британскими спецслужбами) о работе Ленина на германскую разведку. С фронта Керенским были вызваны еще не разагитированные войска, в Петрограде было объявлено военное положение, и начались аресты лидеров большевиков. Контрразведка Петроградского военного округа выписала ордера на арест 28 виднейших большевиков, начиная с Ленина, обвинив их в шпионаже в пользу Германии. Но что интересно: в этом списке не было фамилий Сталина и Дзержинского. Об этой странности мы еще поговорим.
Юнкера разгромили редакцию «Правды» на Мойке. Ленин успел выехать из нее за несколько минут до прибытия юнкеров. Интересно, кто его предупредил? Запомним и этот момент. Была захвачена штаб-квартира большевиков во дворце Кшесинской, а войска Петроградского гарнизона, сочувствующие большевикам, частично были разоружены, частично отправлены на фронт. Казалось, что влияние большевиков в Петрограде сошло на нет. Осталось дождаться диктатора, который огнем и мечом наведет в стране порядок.
Британские спецслужбы качественно пропиарили Корнилова.
Для начала в августе в Москве было проведено Государственное совещание, на котором Корнилов, ставший к тому времени Верховным главнокомандующим, заявил о своей позиции. Первопрестольная была оклеена листовками, отпечатанными на английские деньги и доставленными из Петрограда в спецпоезде британского посла. Вкусив славы, генерал начал действовать.
Гладко было на бумаге.
Но Корнилов своей прямолинейностью напугал Керенского, заявив, что в будущей военной хунте Александру Федоровичу светит максимум портфель министра юстиции. Естественно, что на такое Керенский не мог согласиться. И он объявил, что смещает Корнилова с поста главкома. Заодно он объявил Петроград на военном положении и призвал Советы дать отпор мятежному генералу.
Советы, в которых большевики сохранили свое влияние, естественно, с радостью ухватились за возможность вооружиться (из арсеналов и военных складов для вооружения отрядов Красной гвардии было выдано несколько десятков тысяч винтовок и револьверов, большое количество боеприпасов) и сорганизоваться, создав боевые отряды.
А продвижение верных Корнилову частей шло из рук вон плохо. Во-первых, генерал сумел настроить против себя руководство профсоюза железнодорожников («Вик-жель»), которому пригрозил суровыми карами в случае неисполнения его требований. И железнодорожники саботировали продвижение эшелонов с кавалерийскими частями.
Примерно так же обстояло дело с корпусом Крымова. В общем, вся затея с диктатурой генерала Корнилова завершилась полным фиаско. Генерал Крымов после разговора с Керенским застрелился, а Корнилов был арестован и отправлен в тюрьму города Быхова.
А кто победил?
В выигрыше же от всего произошедшего оказались большевики. Им удалось восстановить свое влияние в массах, вооружить отряды Красной гвардии и подготовить их к взятию власти. Керенский себя окончательно дискредитировал, предав Корнилова, после чего он не мог рассчитывать на помощь кого-либо из генералов Российской армии. Таким образом, мятеж генерала Корнилова проложил большевикам дорогу к власти.
Кто же был автором этого изящного плана? Мы можем только косвенно предполагать, кто это.
Генерал-лейтенант Николай Михайлович Потапов в то время занимал в Российской армии должность начальника разведки. Сейчас уже известно, что еще начиная с июня 1917 года он сотрудничал с большевиками. Не он ли вывел из-под удара в июле того же года Сталина и Дзержинского и предупредил Ленина о скором появлении юнкеров в редакции газеты «Правда»? Он же мог сообщить Сталину, который тогда поддерживал контакты с военными, сочувствовавшими большевикам, о планах генерала Корнилова.
Они сумели растащить десятки эшелонов корпуса генерала Крымова и Дикой дивизии от Пскова по восьми железным дорогам и бросили эти эшелоны без паровозов в глухих лесах, без продовольствия и фуража. Голодных и озлобленных солдат потом легко было разагитировать.
Все перечисленные генералы позднее перешли на службу в Красную армию. Правительство же Керенского, лишенное поддержки армии и флота (Центробалт еще 19 сентября 1917 года отказался выполнять распоряжения Временного правительства), большевикам было легко свергнуть. Керенский бежал за границу, а генерал Корнилов, выпущенный из Быховской тюрьмы новым главкомом генералом Духониным, отправился на Дон, чтобы оттуда начать вооруженную борьбу с ненавистными ему большевиками.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Трагедия «русского Бонапарта»: за какие идеалы сражался и погиб Лавр Корнилов
13 апреля 1918 года в боях с красноармейцами за Екатеринодар (Краснодар) от взрыва гранаты погиб организатор Добровольческой армии Лавр Георгиевич Корнилов.
Участник Гражданской войны Роман Гуль в книге «Ледяной поход» объясняет гибель Корнилова свойственной генералу беспечностью. Несмотря на предупреждения соратников, предводитель Белого движения отказывался переносить штаб в безопасную локацию. Корнилов скончался, получив осколочные ранения и множественные переломы.
Учёные не прекращают споры о значении деятельности Корнилова, ведь генерал вошёл в историю как личность весьма неординарная. Современники отзывались о нём как о выдающемся военачальнике, интеллектуале и талантливом географе, однако при этом почти все они отмечали его резкость и вспыльчивость, что мешало его политической карьере. Некоторые генералы называли Корнилова «русским Бонапартом» и видели в нём спасителя России.
Учёный, разведчик, командир
Корнилов получил блестящее образование, закончив Сибирский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую академию Генерального штаба. Его географические описания, составленные по результатам походов по Центральной Азии, Ирану и Афганистану, до сих пор представляют научную ценность. Корнилов знал восемь языков и считался превосходным переводчиком.
Военная служба Корнилова началась в 1892 году в артиллерийской бригаде Туркестанского военного округа. Через четыре года он поступил в академию Генштаба и в 1898 году закончил её с серебряной медалью. Огромный вклад Корнилов внёс в развитие русской военной разведки. В частности, он составил подробное описание британских колониальных войск («Отчёт о поездке в Индию», 1905 год).
В Первой мировой войне Корнилов также проявил необычайную отвагу и находчивость. С августа 1914 года он командовал 48-й пехотной дивизией, которая сражалась с австро-венгерскими войсками в Галиции и Карпатах. За невероятное мужество это соединение прозвали Стальной дивизией.
При этом руководитель 8-й армии (Юго-Западный фронт) генерал Алексей Брусилов отмечал, что Корнилов показал себя излишне жёстким командиром. Потери в его дивизии он охарактеризовал как «чудовищные». По его словам, генерал не жалел ни себя, ни подчинённых. В то же время Брусилов признавал, что солдаты и офицеры относились к Корнилову с большим уважением.
Иную оценку Корнилову давал в своих мемуарах Деникин. Он называл Лавра Георгиевича талантливым, справедливым и отважным генералом. Деникин считал, что главные достоинства Корнилова состояли в умении «воспитывать войска» и «высоком соблюдении военной этики в отношении соседних частей и соратников». Эти профессиональные качества в сочетании с личной храбростью, как полагал Деникин, помогли Корнилову обрести колоссальный авторитет в офицерском корпусе.
Из союзника в «мятежники»
Судьбу Корнилова, как и многих офицеров царской армии, круто изменила революция. В гуще событий Лавр Георгиевич оказался в марте 1917 года, когда император Николай II назначил его командующим войсками Петроградского военного округа.
После отречения государя Корнилов отвечал за безопасность царской семьи, находившейся под стражей. По воспоминаниям современников, генерала тяготила возложенная на него миссия, хотя императрица Мария Фёдоровна со своей стороны отзывалась о нём положительно.
В конце апреля 1917 года Корнилов покинул Петроград и принял командование 8-й армией на фронте, однако серьёзных успехов русские войска не добились. В июле 1917 года Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим Русской армии, сменив на этом посту Брусилова. Это была вершина его карьеры.
Между тем в результате июльских волнений 1917 года второй состав Временного правительства возглавил бывший военный министр, член Партии социалистов-революционеров Александр Керенский. 36-летний политический лидер осознавал опасность растущей анархии и потому искал опору в армейских кругах. Своим союзником он сделал Лавра Корнилова, который выступал за скорейшее восстановление порядка в вооружённых силах.
В должности Верховного главнокомандующего Корнилову в считаные недели удалось повысить боеспособность войск с помощью жёстких карательных мер, включая расстрелы дезертиров. При этом он осознавал, что необходимо принять комплексную программу развития армии и государства. В противном случае, прогнозировал Корнилов, будет неизбежна победа большевиков.
Первоначально Керенский видел в генерале союзника, но первые же успехи Лавра Георгиевича вызвали у председателя Временного правительства опасения за свою власть. 8 сентября 1917 года Керенский обвинил Корнилова в измене и организации мятежа. Правительство лишило генерала должности Верховного главнокомандующего и предоставило председателю чрезвычайные полномочия.
В ответ Корнилов призвал народ и армию сплотиться ради «спасения России» и отправил верные ему части в Петроград. Сам генерал остался в Ставке, находившейся в Могилёве. Бывший Верховный главнокомандующий попытался склонить на свою сторону генералитет, но открыто в его поддержку выступил только Деникин.
Вскоре корниловские войска потерпели поражение, и генерала вместе с другими «мятежниками» арестовали. Одновременно с этим Керенский распорядился выпустить из тюрем участников антиправительственных акций июля 1917 года (демонстранты в основном были большевиками).
7 ноября 1917 года большевики, опираясь на Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, захватили власть. Крах правительства Керенского позволил освободить Корнилова и верных ему офицеров. Соответствующий приказ 2 декабря 1917 года отдал исполняющий обязанности Верховного главнокомандующего Николай Духонин. На следующий день он был убит революционными матросами в Могилёве.
Корнилов в свою очередь отправился на Дон, где вместе с Деникиным создал Добровольческую армию. В феврале 1918 года белые войска под предводительством генерала начали поход против красноармейцев, контролировавших значительную часть Кубани. Этот манёвр стал для Корнилова последним.
Корнилова похоронили 15 апреля в немецкой колонии Гначбау, но белым офицерам не удалось скрыть этот факт от большевиков. Красноармейцы раскопали могилу и доставили тело генерала в Краснодар. В городе над ним надругалась толпа, а красные командиры изрубили его шашками.
«По природе был монархистом»
Советская историография оценивает деятельность Лавра Корнилова в негативном ключе. Утверждается, что он якобы мечтал установить в России «власть помещиков и буржуазии», а попытка свержения Керенского трактуется как «мятеж». Также советские историки игнорировали научные и военные заслуги генерала перед государством.
Современные исследователи склоняются к тому, что Корнилов отличался консервативными взглядами и сожалел о крахе империи. Цель его «мятежа» заключалась в том, чтобы установить временную военную диктатуру до созыва Учредительного собрания.
Историки также считают, что Корнилов стал жертвой политических амбиций Керенского. Но по иронии судьбы председатель Временного правительства не смог удержать власть без союза с генералом, которого он предал.
В беседе с RT профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор исторических наук Александр Кобринский заявил, что личность Корнилова заслуживает уважения. Его судьба — это пример самоотверженности русского офицера.
«Мне кажется, что Лавр Георгиевич по природе был монархистом. Но с другой стороны, он не мог не видеть грандиозных ошибок, которые совершала монархия в те годы. Поэтому в революцию он выступал за республиканский строй. Корнилов, безусловно, достойный человек, горячий патриот, но политиком он оказался слабым. Он не смог собрать в кулак генералов и предложить чёткую программу, которая была нужна народу», — отметил Кобринский.
Как отметил в комментарии RT доктор исторических наук Дмитрий Журавлёв, Корнилов прекрасно осознавал, что революция ведёт страну в пропасть. Однако его нерешительность и отсутствие чётких требований к Временному правительству привели к поражению «мятежа» и захвату власти большевиками.
«Некоторые генералы называли Корнилова «русским Бонапартом». Но Лавр Георгиевич не проявил должной амбициозности и не потребовал у Керенского всей полноты власти. Это была его роковая ошибка. Сложно сказать, каким бы он был правителем. Как политик он был слишком наивным, но однозначно могу сказать, что Корнилов понимал нужды людей и обладал здравым умом, который был так необходим в той тяжелейшей обстановке», — подчеркнул Журавлёв.
«Он начал борьбу против стихийного безумия»: история генерала Корнилова
Генерал первым дал решительный отпор большевикам. Если бы не его случайная гибель в начале Гражданской войны, кто знает, как бы она закончилась…
Корнилов стоял у истоков Белого движения и стал его легендой. А. И. Деникин, как и многие офицеры, впоследствии отзывался о нём чрезвычайно высоко: «…не щадя жизни, с горстью войск, ему преданных, он начал борьбу против стихийного безумия, охватившего страну, и пал поверженный, но не изменивший долгу перед Родиной». Корнилов воодушевлял людей и мог объединить их так, как не могли его преемники — ни тот же Деникин, ни Врангель, ни Колчак. Корнилову верили. После его гибели элитой белой армии считались те, кто называли себя «корниловцами», — люди, выступившие с ним летом 1917 года против революционного хаоса и сражавшиеся в его рядах в начале Гражданской войны. Правда, знаменитостью генерал стал гораздо раньше.
«Лез вперёд, очертя голову»: военный-авантюрист
Лавр Георгиевич Корнилов родился в 1870 году в Сибири в семье казака — ничем не примечательного хорунжего, и пошёл по военной стезе: сначала кадетский корпус в Омске, затем Михайловское артиллерийское училище. Уже тогда Корнилов проявлял самолюбие и был резковат, но в остальном о нём отзывались прекрасно: один из лучших юнкеров, «скромен, откровенен, правдив», «товарищами очень любим и оказывает на них доброе влияние…» Отличная квалификация позволила ему в 1895 году поступить в Академию генерального штаба — высшее военное учебное заведение в империи, с программой которого справился бы далеко не каждый современный генерал. Окончил её Корнилов с серебряной медалью и в чине капитана отправился служить в Туркестан.
Служба Корнилова с самого начала носила приключенческий характер. В то время военные в Туркестане старались разведать, что происходит в Афганистане: какие там у британцев укрепления, какие дороги… Корнилов с группой туркменов (и сам в одежде туркмена, за которого он мог сойти благодаря калмыцким кровям) отправился в экспедицию в Афганистан, откуда бы не ушёл живым в случае поимки. Вернулся он с богатыми сведениями и фотографиями дорог и крепости Дейдади. Затем путешествовал по Туркестану и Персии. В Русско-японской войне Корнилов бился в Маньчжурии, командовал стрелковой бригадой (за боевые заслуги произведён в полковники), затем стал военным атташе в Китае, воевал с хунхузами и контрабандистами близ границы, где и получил чин генерал-майора.
Всероссийскую известность генерал заслужил в годы Первой мировой. В августе 1914 года Корнилов стал командующим 48-й пехотной дивизии, которая при нём получила наименование «Стальной». Даже его начальник генерал А. А. Брусилов, с которым у него сложились плохие отношения, признавал достоинства Корнилова: «Он всегда был впереди и этим привлекал к себе солдат, которые его любили». Сам Брусилов считал, что генерал действовал легкомысленно, когда «лез вперёд, очертя голову», что это приводит к лишним потерям. Но солдат во все времена вдохновляли командиры, которые делили с ними опасность боя. А храбрость Корнилова и впрямь граничила с безумством: положа руку на сердце, не должен командующий дивизии ходить по окопам в ста шагах от врага, под обстрелом, да ещё и не пригибая голову. А рядом солдаты падают замертво, сражённые пулями и снарядами. Корнилов верил, что погибнет, только когда судьба так распорядится.
В апреле 1915 года дивизия Корнилова прикрывала отступление 3-й армии после вражеского прорыва. Чтобы дать время другим частям, возглавленный лично Корниловым батальон бился в окружении. Задачу он выполнил (за что затем получил очередной орден), но полегли почти все. В живых осталось семеро, включая самого Корнилова. Раненный в ногу и руку, он попал в плен. Первой мировой войне было далеко до жестокости Второй мировой, так что генералы тогда редко стремились бежать из плена — и кормили хорошо, и платили жалованье, и разрешали переписку, и содержали в приличных замках, а не в лагерях за колючей проволокой. Но Корнилов не думал оставаться в плену. Один раз пытался захватить аэроплан и улететь, в другой раз хотел подкупить коменданта — но тоже неудачно. Повезло в третий раз — генерала перевели в госпиталь города Кесег, когда он голодовкой и недосыпанием довёл себя до проблем с сердцем. Там нашёлся чех Франтишек Мрняк, помощник аптекаря и идейный враг австро-венгерского владычества над своей родиной.
Мрняк предложил Корнилову помощь. Он подделал документы, купил гражданскую одежду, ранцы, револьверы, запас еды. В назначенный час Корнилов выпрыгнул из окна туалета и побежал к аптеке. В облике австрийских солдат поездом беглецы добрались почти до румынской границы. Там они потеряли компас и бродили пять дней, пока Мрняка не арестовали при попытке купить еды на хуторе. Корнилов смог уйти и после трёх недель передвижений по ночам и сна в перелесках наконец перешёл границу (Мрняка посадили в тюрьму, но он бежал, а когда в 1918-м Австро-Венгрия рухнула, спокойно вернулся домой).
Побег сделал генерала Корнилова героем — о нём писали все газеты, Николай II вручил ему ещё один орден св. Георгия. Накануне Февральской революции император назначил его командующим Петроградским военным округом (с расчётом, что Корнилов удержит дисциплину войск в Петрограде). Но вступил в должность генерал 5 марта 1917 года, когда Николай уже отрёкся от престола. И первое, что Корнилову пришлось сделать, — арестовать семью бывшего монарха в Царском Селе. По существу, исполнив этот приказ, он спасал императрицу: лучше охранять царскую супругу и детей будут верные ему офицеры и солдаты, чем их надзирателями окажутся люди Советов. Сама императрица была благодарна Корнилову, что арестовать её пришёл «славный генерал», а не революционеры. Впрочем, из этого получился и ловкий политический ход (один из немногих в биографии Корнилова): он не только помог семье Николая II, но и показал себя как «революционный офицер».
Правда, очень скоро Корнилов стал противником революции. По своим убеждениям он не был ни настоящим монархистом, ни настоящим республиканцем. Как и многие офицеры, он готов был принять любой строй, лишь бы служить России и лишь бы армия на развалилась и могла продолжать войну. Но смута 1917 года поразила как раз армию. Скоро стало ясно, что генерал не может оставаться на своём посту, слишком велико влияние Советов на войска в Петрограде, а заигрывать с революционерами и убеждать солдат словом Корнилов не умел; терпеть подрыв дисциплины — тоже. 30 апреля он отбыл на фронт — командовать 8-й армией Юго-Западного фронта.
В попытках удержать Россию на краю пропасти
Армия под началом Корнилова участвовала в июньском наступлении и даже хорошо продвигалась вперёд, но наступление в целом провалилось. Большим успехом можно было считать то, что русским вообще удалось удержать фронт. Постепенно войска разваливались. Видел генерал и дезертирство, и «постыдные братания» с врагом. Но и Временное правительство начало понимать, что так войну вести не получится. Министр-председатель А. Ф. Керенский тоже решил использовать славу Корнилова. 7 июля генерала назначили командующим Юго-Западного фронта, а 19 июля — главнокомандующим всех армии России. Как писал позднее Деникин, скоро стало ясно, что «Корнилов не может мириться с тем, что «будущее народа — в слабых, безвольных руках» и что армия разлагается, страна стремительно идёт в пропасть…» Корнилов и другие офицеры буквально уговаривали правительство позволить им восстановить дисциплину жёсткими мерами. Генерал добился введения смертной казни в армии. Кое-где удавалось навести порядок, вернуть солдат к послушанию. И офицерство стало возлагать на Корнилова огромные надежды. Он превратился в политическую фигуру.
После июльского восстания большевиков правительство увидело в Корнилове человека, способного навести порядок. Переговоры главковерха с Керенским и товарищем военного министра эсером Б. Савинковым шли больше трёх недель. Корнилов предлагал ввести смертную казнь в тылу, ввести в Петрограде военное положение, усмирить левых радикалов и советы, устранить в армии солдатские комитеты и другие меры. Всё это не вызывало у премьер-министра принципиальных возражений. Рассматривались разные варианты установления военной диктатуры, включая совместную диктатуру в формате Директории — в составе Корнилова, Керенского, Савинкова (или в других составах и комбинациях), которая правила бы до созыва Учредительного Собрания. Не станем вдаваться в сложные подробности и интриги этого дела… в общем, в последний момент, когда всё уже было почти решено, Керенский испугался, что может потерять власть.
Планировал ли Корнилов установить личную военную диктатуру, мы уже наверняка никогда не узнаем (у историков есть разные доводы на этот счёт), но для Керенского план ввести войска в Петроград означал реальный риск, а о своей власти он заботился больше, чем о чём бы то ни было. 27 августа Корнилов двинул на Петроград 3-й конный корпус генерала Крымова, чтобы по соглашению с Керенским покончить с большевизмом и Советами. Однако премьер-министр вопреки всем прошлым договорённостям приказал ему остановиться и оставить пост главковерха. Корнилов отказался.
Теперь генерал поставил Крымову задачу идти на Петроград, несмотря ни на что, чтобы исключить из правительства «явных предателей Родины» (речь шла о тех, кто попал под влиянием советов) и перестроить его так, «чтобы стране была гарантирована сильная и твёрдая власть» (отсюда ясно, что, как минимум, Корнилов собирался изменить состав правительства). 28 августа Керенский объявил генерала мятежником. Войска пришли в смятение. Главнокомандующего в этом открытом конфликте с правительством поддержали несколько офицерских организаций и командующие четырёх фронтов (!). В тот же день корпус генерала Крымова занял Лугу, но спустя сутки корниловцев остановили близ Павловска.
Несмотря на то, что рядом с Корниловым нашлось много преданных ему офицеров и солдат, он отказался от идеи начинать войну с Керенским и 1 сентября 1917 г. дал себя арестовать. Генерала и его сподвижников (в том числе Деникина, Лукомского, Романовскоо, Маркова и других) посадили в Быховскую тюрьму. Держали их там сочувствующие им люди, охрану нёс любимый Корниловым Текинский полк, так что сбежать можно было когда угодно. Однако Корнилов не хотел побегом подтверждать обвинения Керенского в попытке мятежа. Он собирался громко заявить на суде о предыстории августовских событий и роли самого Керенского.
Сделать это Корнилову не довелось. Керенский спас свою власть лишь на очень короткое время. Чтобы расправиться с «мятежником», ему пришлось пойти на сотрудничество с левыми в Петрограде и освободить арестованных в июле большевиков, а 25 октября они его свергли. Временное правительство пало. К 19 ноября всех «быховцев» выпустили из тюрьмы по приказу генерала Н. Н. Духонина (он сменил Корнилова на посту главковерха); в тот же день Духонина убили — на станции «Могилёв» его растерзали революционные матросы.
Начинается Гражданская война
Корнилов и другие офицеры пробрались на Дон (Лавр Георгиевич ехал поездами, в крестьянской одежде). Там, в Новочеркасске, генерал М. В. Алексеев начал собирать силы для отпора большевикам. В конце декабря Корнилов встал во главе Добровольческой армии — первой белой армии России.
30 марта Корнилов, Деникин, Марков и другие генералы сидели в импровизированном штабе на ферме под Екатеринодаром (город был виден без бинокля). Армия потеряла в штурме половину состава. Боеприпасы кончились. В каком-то странном отчаянии они всё же решили ещё раз штурмовать город чуть ли не голыми руками. Утром 31 марта пошли в бой.
Корнилов оставался на ферме и продолжал командовать. О произошедшем говорил очевидец: «Пристрелявшись к дому шрапнелью, большевики стали закидывать его гранатами (прим. автора — имеются в виду гранаты, выпущенные из пушек). (…) Вдруг наш маленький домик весь наполнился грохотом». Генерал А. П. Богаевский вбежал в комнату Корнилова: «Корнилов лежал на полу с закрытыми глазами, весь покрытый белой пылью. Его голову поддерживал адъютант корнет Бек-Хаджиев; по левому виску текла струйка крови; правая нога была вся в крови; шаровары были разорваны. Корнилов тихо стонал». Врач перевязал ногу жгутом выше колена, после чего главнокомандующего вынесли на свежий воздух. Через несколько минут Корнилов скончался. Как выяснилось позднее, накануне красные узнали, что на ферме под городом сидит руководство белых, ночью подкатили два орудия, замаскировали их и расстреляли дом.
После гибели Корнилова командующим Добровольческой армии стал его заместитель генерал А. И. Деникин. Армия отступила от Екатеринодара. Впоследствии очень многие участники Белого движения сожалели об этой утрате — Корнилов был объединяющей фигурой, главнокомандующим русской армии, назначенным законным правительством, тем, кого знало и кому доверяло офицерство. Его репутация побуждала людей идти за ним даже в самоубийственный Ледяной поход. Не раз в ходе войны и в эмиграции звучали суждения о том, что, пожалуй, только этот «великий русский патриот» мог одолеть большевиков и спасти Россию.
Тело Корнилова добровольцы похоронили в селении Гначбау. Когда это место заняли красные, они выкопали мёртвого генерала из могилы и повезли в Екатеринодар. Там большевики над ним надругались: толпа била труп шашками, колола штыками, кидала в него грязь и камни, плевала и осыпала бранью. Затем тело офицера привязали к хвосту коня и так волокли по земле на скотобойню. Там сожгли, а обугленные останки растоптали ногами.